0
0
0

«Ты должен жить по законам той страны, в которую приехал». Минские татары о жизни диаспоры и исламе

диаспоры

«Ты должен жить по законам той страны, в которую приехал». Минские татары о жизни диаспоры и исламе

CityDog.by продолжает новую рубрику «Минские диаспоры», в которой расскажет, как этнические меньшинства живут в нашем городе и какой вклад делают в развитие его культуры.
– Конечно, у нас регулярно спрашивают, как так: татары больше шести веков живут на территории Беларуси, исповедуют ислам, и при этом едва ли история зафиксировала какие-то конфликты. И, конечно, сейчас этот вопрос вызывает особый интерес, – рассказывает нам муфтий Абу-Бекир Шабанович, видный представитель минских татар, к которому мы пришли для того, чтобы посмотреть на новую мечеть, которая вот-вот откроется в Минске. Зайти в удивительно красивое здание, кстати, может каждый – и это того стоит.



Нынешняя мечеть – почти полная копия (правда, увеличенная в 4,5 раза) другой минской мечети, построенной в 1901 году. В 1936 году ее превратили в овощебазу, на время войны снова открыли как мечеть, чтобы уже в 1948 году окончательно закрыть и передать минскому товариществу содействия флоту. Те сняли минарет, переоборудовали окна и превратили здание мечети в Морской клуб. Сейчас на месте уничтоженной мечети стоит гостиница «Юбилейная».

Первая собеседница, к который мы обращаемся за тем, чтобы разобраться, как татарам удалось сохранить свою религию и культуру, – Зорина Канапацкая, кандидат исторических наук, преподаватель и религиовед. Ее отца Ибрагима, одного из самых видных представителей минской татарской диаспоры, главы республиканского объединения татар «Зикр-уль-Китаб» и мусульманской религиозной общины, не стало в 2005 году. Зорина продолжает дело своего отца.



Ответ на вопрос об истории своей семьи Зорина начинает с того, что в 2017 году татары будут праздновать 620-летие жизни на белорусских землях. И добавляет, что почти все минские татары знают историю своего рода на несколько столетий назад, и почти у всех есть дворянские корни. В семейном архиве Канапацких, например, на протяжении многих лет бережно хранят родословную и фамильный герб «Отвага».

Татары появились на белорусских землях в конце XIV века. Они пришли из Золотой Орды по приглашению великого литовского князя Витовта для воинской службы. Все они были дворянского происхождения и искали убежища в ВКЛ из-за междоусобиц в Орде. Татары расселились по пограничным землям для их охраны от крестоносцев и крымских татар. Он дал им право исповедовать свою религию, строить мечети и открывать мусульманские школы (медресе). За службу в войске татары приравнивались к дворянскому сословью и получали земли. Толерантность и веротерпимость, характерная для того времени, позволили построить между татарами и местным населением добрососедские отношения.

– Уже тогда татары ВКЛ выступали в боях против своих единоверцев, потому что родиной считали ВКЛ, – говорит Зорина.

Воины-татары пришли сюда без женщин, поэтому им было разрешено брать в жены белорусок и полек. Жены при этом оставались в своей вере, но детей воспитывали в вере отца – то есть в исламе.

– Многие считают, что татары ассимилировались, но я думаю, что корректно говорить об интеграции, потому что им удалось сохранить свою религию, – поясняет Зорина.



Сама Зорина выросла в семье белоруски и татарина.

– Считалось, что дети должны воспитываться в вере отца, поэтому нам при рождении давали азан (в мусульманской традиции над младенцем вскоре после рождения совершали обряд имянаречения, который можно сравнить с крещением в христианстве – Ред.). Мой отец серьезно обратился к исламу только в 33 года. А пока мы росли, мусульманское воспитание было скорее традицией, которую особенно чтили в семье моей бабушки, – поясняет Зорина. – В мусульманской религии женщина в семье играет исключительную роль, ведь, согласно исламу, «мир лежит у ног матери»; женщина – хранительница и источник национальных традиций.

Бабушка Зорины жила в Смиловичах, местечке, где много веков мирно сосуществовали татары, белорусы и евреи:

– Когда я каждое лето приезжала к бабушке, нас всегда привлекали к труду: мыть полы руками, полоть огород, ухаживать за домашними животными, участвовать в приготовлении татарских блюд, – улыбается она. – Так я познала все прелести своей национальной принадлежности. Особое место в моем детстве занимали мусульманские праздники – Курбан Байрам и Рамадан Байрам, к которым было приурочено посещения мизара (татарского кладбища – Ред.), являющегося для нас местом паломничества, встреч: там собираются съезды и решаются все важные вопросы.

– Татарских мизаров достаточно много по всей Беларуси – большинству из них несколько веков, и в любые годы, в том числе и самые трудные, атеистические, такие кладбища являлись центром татарской религиозной жизни. Наиболее известный из всех белорусских мизаров, Ловчицкий, находится под Новогрудком. Белорусские мусульмане, не имеющие возможности совершить хадж в Мекку и Медину, совершают умру, малое паломничество, именно туда, на могилу святого Эвлии. Интересно, что к могиле приходили также белорусы и евреи, которые, как и мусульмане, верили в силу этого места.

Несмотря на мусульманское воспитание, Зорина, как и многие наши собеседники, вспоминает, что ее бабушка соблюдала и некоторые христианские традиции:

– На Пасху бабушка всегда красила яйца, пекла татарские булки, раздавала садогу (в мусульманской татарской традиции – милостыня, – Ред.) – конфеты, печенье, сладости. Это объяснимо: ислам – религия мира и должна приспосабливаться к тем условиям, в которых существует.

Хотя ислам и присутствовал в жизни семьи, на детей не оказывали давления – по-настоящему Зорина прониклась этой религией, только когда сама в качестве преподавателя начала читать спецкурс по истории ислама:

– Тогда я в него просто влюбилась и поняла для себя многие вещи: если раньше, несмотря на семейные традиции, ислам во многом был мне чужд, то после изучения и работы над этим спецкурсом я посмотрела на него другими глазами. Мне очевидно, что при изучении всех мировых религий в них можно найти гораздо больше схожего, чем отличающегося. Жаль, что эти вещи так редко подчеркивают, а слышим мы в основном только то, что нас разделяет.



Еще одной удивительной особенностью белорусских татар оказалось отношение к белорусскому языку – половина наших героев беларускамоўныя, а все татарское возрождение 90-х сосредотачивалось вокруг выпуска журнала «Байрам» («Праздник») и газеты «Жыццё татарскае» – и тот, и другой издавали па-беларуску. Изданием занимались двое татар, стоявших у истоков национально-культурного возрождения белорусских татар-мусульман: Ибрагим Канапацкий, глава республиканского объединения татар «Зикр-уль-Китаб» и председатель минской мусульманской община, и Якуб Якубовский. Ко вдове последнего Татьяне Васильевне, удивительной женщине и кандидату геолого-минералогических наук, мы пришли, чтобы узнать, как татары и белорусы связаны на уровне культуры и языка.


– Справа ў тым, што без беларускага адраджэння не было б і татарскага, – рассказывает нам Татьяна Васильевна. – Калі мой муж з Ібрагімам Канапацкім пачаў аднаўляць гісторыю татар, яны зразумелі, што яна так звязана і пераплецена з беларускай, што іх немагчыма аддзяліць адна ад адной. Яны былі трошкі як дзеці – вельмі радаваліся, калі знаходзілі сувязі двух культур: напрыклад, калі аказвалася, што ў Максіма Багдановіча былі дзесьці там татарскія карані.



Татьяна Васильевна родилась в Смоленской области, а во время войны попала в Воложинский район. При этом корни у нее белорусско-польские, а исповедует она католичество. С будущим мужем они познакомилась во время учебы на геофаке: она рассказывает, что тот всегда очень открыто говорил, что он – татарин. Хотя единственное, что сама Татьяна Васильевна знала о татарах из школьной программы, – это истории о том, что многие татары – предатели, которые сотрудничали с фашистами (в первую очередь это было принято писать о крымских татарах).



– Ужо потым, у 90-я, мой муж з Ібрагімам Канапацкім згуртавалі вакол часопіса і беларускую, і татарскую інтэлігенцыю, а 18 мая – дзень дэпартацыі крымскіх татар – яны штогод адзначалі як сумную падзею і ўсе разам рабілі жалобны стол.



– Калі я ездзіла ў Крым яшчэ пры СССР, то ведала з падручнікаў гісторыі толькі тое, што татары – здраднікі радзімы, – вторит ей минская татарка Розалия Александрович. – Прычым дзе б я ні жыла: у Еўпаторыі, Ялце, пад Судаком – кожны раз выяўлялася, што мы здымаем пакой у татарскім доме. І, вядома, калі гаспадары бралі мой пашпарт – а раней там пісалася нацыянальнасць, – гэта выклікала няёмкасць. Але я тады ў поўнай меры ўсяго гэтага не разумела, пытаннем зацікавілася пазней, і ўжо зараз, пасля таго, што адбылося з Крымам, майму сардэчнаму болю не было мяжы. Я да гэтага часу вельмі востра перажываю гэтую гісторыю і бясконца паважаю народ, які здолеў вярнуцца на сваю зямлю.

Сама Розалия Адамовна выросла в татарской семье – ее родители познакомились в гостях у родственников, а общение продолжали на татарских балах:

– Так, у Заходняй Беларусі была такая з'ява, як татарскі баль. Туды з'язджалася моладзь з розных месцаў – і дзяўчатак там выводзілі ў свет браты, каб на іх усе маглі паглядзець. Традыцыя гэта захоўвалася даволі доўга: я сама была на такім балі ў 1982 годзе ў Вільнюсе – было цікава.




Воспоминания о религиозной составляющей жизни у всех наших героев похожи – все говорят, что в семье чтили мусульманские традиции, но и христианские ритуалы тоже были в почете:

– Мы жылі ў Навагрудку ў аднапавярховым доме. Сярод суседзяў не было татараў, але бабуля маёй сяброўкі заўсёды папярэджвала мяне напярэдадні хрысціянскага свята: "Заўтра свята, не трэба рабіць нічога", – хоць выдатна ведала, што я татарка, але пры гэтым лічыла, што я частка агульнай супольнасці. Ці, напрыклад, Вялікдзень. Яго, вядома, афіцыйна не святкавалі ў арганізацыях, але неафіцыйна – так. Мой тата дазваляў гэта сваім падначаленым і заўсёды прыносіў у кішэнях фарбаваныя яйкі, і мы іх елі. А потым, ужо ў Мінску, пакуль расла мая дачка, я пякла пірагі, і мы з суседкамі частаваліся "булкамі" кожнай. А яшчэ сталася так, што мая сяброўка-украінка, у якой я была сведкай на вяселлі, у адпаведнасці з існуючым звычаем і ў падтрымку сяброўства прапанавала мне стаць хроснай мамай яе першынца. І, сапраўды, наша сяброўства працягваецца, а першы ўнук сяброўкі названы Адамам, як і мой тата.



В совсем маленьких городах и деревнях синтез культур был очень заметным – и не только в легендарном Ивье, где сейчас стоит памятник четырем конфессиям: исламу, иудаизму, православию и католицизму – люди всех этих конфессий прожили бок о бок не одно столетие и прекрасно сосуществовали с синагогой, мечетью, костелом и православной церковью. В деревне Иваново на Клеччине, откуда родом мама Розалии Адамовны, всегда было много татар и христиан, которые чтили традиции друг друга:

– У Іванаве адбылася гісторыя, якая мяне вельмі кранула, – рассказывает Розалия Адамовна. – Вёска было ўжо даволі старая, там свае традыцыі: калі хтосьці памірае, то ўсе спачатку ідуць да яго развітвацца, а потым на могілкі. Калі у іншы свет сыходзіць нехта з татараў, то ўсе прыходзяць развітвацца, а потым застаюцца ўжо татары, каб выканаць усе свае рытуалы. А вось калі памёр перадапошні татарын у гэтай вёсцы, то ўсе жыхары вёскі закрылі свае 15 дамоў і паехалі на мізар, каб праводзіць яго. На мой погляд, гэта вельмі паказальная гісторыя.

Сама Розалия Адамовна работала сначала воспитателем в детском саду, где начала вести занятия по приобщению детей к белорусскому языку и культуре, а сейчас занимает должность методиста в Национальном институте образования, где курирует подготовку пособий для детских садов с белорусским языком обучения:



– Так, у татараў на самой справе асаблівыя адносіны з беларускай мовай. І між сабой мы размаўляем па-беларуску. Прычым я ведаю татараў з Польшчы і Літвы – і ў іх тое ж самае: яны вельмі клапатліва адносяцца да польскай і літоўскай моў, а таксама да культуры гэтых народаў, часткай якой яны не маглі не стаць на працягу стагоддзяў. Як і не быць адданымі зямлі, за якую аддавалі жыцці, а пасля аздаблялі сваёй працай. Паводле ж ісламу, зямля – гэта лепшае стварэнне Усявышняга, і мы, людзі, тут дзеля таго, каб захаваць зямлю. Можа быць, яшчэ і таму мы так адданы і зямлі, і мове. Я тут сапраўды не адчуваю сябе чужой або лішняй, хачу быць карыснай у сваёй краіне, бо я беларуская татарка.

На прощание Розалия Адамовна рассказывает, что недалеко от ее дома жил Рыгор Бородулин, который к 600-летию проживания татар на землях Беларуси написал: «Татары! Множыцеся й пладзіцеся, вы нашыя. Салям алейкум!»

– Калі мы з ім сустракаліся тут, каля дома, ён заўседы, убачыўшы мяне, цалаваў мне руку (па-еўрапейску) і казаў (як прынята ў нас) "салям алейкум", – с теплотой говорит Розалия Адамовна.



Стоя в мечети, сложно осознавать, что находишься в Минске. Но у нашего города прочная связь и долгая история исповедания ислама, хотя многие из нас об этом никогда не задумывались. На выходе, обуваясь, мы все-таки спрашиваем у муфтия, как белорусские татары живут здесь и не сталкиваются с конфликтами.



– Конечно, есть исторический фактор: уже в XIV веке коренное население здесь было очень толерантным, а татары пришли тоже очень терпимо настроенные – готовые защищать эту землю, считать ее родной, много работать на ней. Мне кажется, что эти принципы пришлись в унисон с ментальностью коренного населения. Ну и конечно, никаких трений в течение 6 веков не было, в первую очередь потому, что татары понимали, что в новых условиях ты должен жить по законам той страны, в которую приехал, уважать ее традиции. Ко всему прочему, это именно то, чего требует ислам.

Татарские огороды, когда-то – Татарский конец
Татары еще с XVI века жили в этом районе: в части Раковского предместья, на месте теперешней гостиницы Юбилейной и Дворца спорта. В ХХ веке Татарскими огородами в основном назывались луга на правом берегу Свислочи. Именно оттуда татары-огородники поставляли на минские рынки «гигантскую цыбулю» и «сладчайшие огурцы», что вызывало сильную зависть «коренных минчан» и жалобы на татар-колдунов и татар-разбойников.
53.911239
27.546543
Площадь Богушевича
Основатель современной белорусской литературы Франтишек Богушевич, родившийся на Виленщине и живший долгое время в Украине, вел свою родословную от обедневшего шляхетского татарского рода.
53.896096
27.538313
Улица Димитрова
Долгое время – вплоть до последней войны – улица называлась Большой Татарской. Это был центр татарского района: на этой улице жили наиболее зажиточные татары. Большинство крыш тут были покрыты «бляхай» – жестью, а это был серьезный маркер достатка.
53.909074
27.546461
Проспект Победителей
Участок от Дворца спорта до Стелы в разное время назывался Малотатарской и Татарской Людамонтской улицей: с одной стороны, там жили татары, с другой – этот пригород, а потом и район города называли Людамость или Людамонт.
53.910315
27.548420
Улица Мельникайте
До революции эта улица называлась Глухой, а после революции – Татарской Глухой. Это была окраина древней татарской слободы.
53.908519
27.542894
Национальный банк
Банк был центром татарской интеллектуальной жизни – именно здесь работали самые активные и яркие представители татарского движения Минска в 20–30-е годы. После работы они обычно встречались у кого-то дома за игрой в винт – карточной игрой для четырех игроков. Спорили о политике и о национальном вопросе. В 1933-м им всё вспомнили, обвинили в антисоветской агитации и по доносу начали арестовывать. После допросов и пыток тройка ОГПУ постановила, что обвиняемые действительно состояли в контрреволюционной националистической татарской группировке, которая стремилась к свержению советской власти и установлению республиканского демократического строя. Из высылки в Казахстан не вернулся ни один из осуждённых.
проспект Независимости, 20
Улица Обойная, 7
Сейчас здесь находится Государственный институт управления и социальных технологий БГУ. Но в 1920-е в здании размещалась семилетняя школа №26, переданная властями молодого советского государства белорусским татарам. Школа так официально и называлась – Татарская. Дети минских татар учились тут вплоть до нацистской оккупации
улица Обойная, 7
Центральная научная библиотека НАН Беларуси имени Якуба Коласа
Здесь находится самое большое в Беларуси собрание татарских рукописей – 17 книг XVII-XIX веков. Это комментарии к тексту Корана (тефсиры), фольклорные и полемические тексты (китабы) и молитвенники (хамаилы). Часть книг написана по-арабски, часть – по-польски, а часть – по-белорусски арабскими буквами.
улица Сурганова, 15
Место старой мечети
В XIX веке в Минске была деревянная мечеть, напоминающая городской дом с высокой крышей. Поскольку мечеть была без минарета, муэдзину приходилось созывать свой район на молитву просто стоя на крыльце. В 1901 году минские татары на свои средства возвели каменную мечеть, просторную и богатую – «одно из лучших сооружений в Минске». Проблемы, как и у всех верующих, начались после прихода советской власти. В 1935-м мечеть закрыли, в 1962-м взорвали для строительства гостиницы «Юбилейной». Теперь на ее месте фонтаны и тротуар перед рестораном гостиницы. Возле старой мечети проходили Замечетный и Татарский проулки – топонимы, пропавшие с карты Минска вместе со зданием. Вероятно, уже навсегда.
53.911486
27.546800
Место самой старой мечети
Первая минская мечеть была построена ещу в конце XVI века на землях, арендованных татарской общиной у Воскресенской церкви, – вероятно, на одноименной улице. Теперь Воскресенская – это улица Освобождения, и на ней находится епархиальное управление Белорусской православной церкви.
53.905763
27.547448
Источники инфографики: lragir.am, wikipedia.org, belstat.gov.by, allby.tv.
Инфографика и фото: CityDog.by.

Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.