Внук народного писателя Беларуси Янки Брыля уже полтора года работает программистом в цюрихском офисе Google, а до этого работал в лондонском офисе Facebook. Историю молодого человека рассказывает dev.by.
ОКОНЧИВ УЧЕБУ, В БЕЛАРУСЬ УЖЕ НЕ ВОЗВРАЩАЛСЯ
– Дед у меня писатель, но родители оба физики, поэтому выбором по умолчанию была физика и математика. Тем более что по этим предметам родители могли найти дополнительные книги, сесть и позаниматься со мной. А вот литературой я занимался всегда, понемногу. Стал пробовать переводить в 12 лет и уже никогда не прекращал. Помню, самым первым переводом был The Wind in The Willows Кеннета Грэма. Деду не показывал – перевод был не огонь. Вначале выходило плохо, потом стало получаться лучше, кто-то начал меня печатать, и так оно и пошло, – рассказывает Антон Франтишек Брыль. Для любителей белорусской литературы он писатель, поэт и переводчик.
Антон Франтишек Брыль. Писатель, поэт, переводчик, программист
Антон окончил факультет прикладной математики и информатики БГУ по специальности «математик-программист» в 2004 году. Потом получил степень PhD в Трентском университете (Италия) по специальности «машинное обучение», работал на факультете информатики Дублинского городского университета в качестве postdoctoral researcher.
Окончив учебу, в Беларусь молодой программист уже не возвращался. Первым работодателем стала швейцарская Systransis, потом – немецкая Triposo, а затем Facebook. С августа 2016 года Антон работает в Google. Вместе с женой Екатериной, которая уже много лет программирует в Google, живет в пригороде Цюриха.
Все это время Антон активно работал и продолжает работать как автор и переводчик на белорусский язык. На его счету переводы отдельных произведений Йейтса, Катулла, Диккенса, Толкина. Из фундаментальных работ – перевод со староанглийского поэмы Beowulf.
Поэтический сборник его авторства «Не ўпаў жолуд» признан лучшей дебютной книгой поэзии 2012 года по версии Союза белорусских писателей и Белорусского ПЕН-центра. А историческо-фэнтезийная сказка «Ян Ялмужна» вошла в шорт-лист литературной премии Гедройца в 2015 году.
ВЗЯТЬСЯ ЗА ПЕРВУЮ РАБОТУ – ПРИМЕР ТОГО, ЧТО НЕ НУЖНО ДЕЛАТЬ
– В итальянской аспирантуре, занимаясь алгоритмами автоматической фильтрации спама, я узнал про вещь, о которой никогда не слышал в БГУ, – обработке естественного языка. Оказывается, можно быть информатиком и заниматься языками. Я увидел в этом возможность совместить все, что я люблю, – рассказывает Антон.
Так он оказался в Городском университете Дублина и подумывал остаться в науке, но все-таки вернулся в инженерную сферу, приступив к работе программистом в Systransis AG – швейцарской компании, которая занимается расчетами для железных дорог. Задачи на первом инженерном рабочем месте были далеки от лингвистических.
– Моя программистская и литературная жизнь тогда вообще никак не пересекались. Я что-то делал для железных дорог на работе, а дома переводил Катулла и Марциала, как раз очень увлекся древнеримской поэзией.
Это был пример того, чего не нужно делать. Я взялся за первую работу, которая мне подвернулась. Программировал на Java, даже немного поработал на нужды самого длинного в мире Готардского базисного железнодорожного туннеля. Но при всей моей страсти к железными дорогам через полгода стало ясно, что все это не мое. Задачи никак не увлекали.
С тех пор Антон старается держаться ближе к вопросам, связанным с языками, – «веселее работается».
FACEBOOK ИЛИ GOOGLE: НУЖНО ВЫБИРАТЬ НЕ КОМПАНИЮ, А КОНКРЕТНЫЙ ОФИС
В начале 2015 года он уже начал работать в лондонском офисе Facebook, где пробыл полтора года. Жил «в чем-то гробоподобном», зато сравнительно недалеко от работы – 30–40 минут пешком.
Читайте также: Facebook будет показывать вам меньше новостей. Что делать?
– Моей задачей была обработка данных, главным образом автоматический анализ отзывов, под конец недолго позанимался оптимизацией рекламы. Работал на Python и SQL.
Мой график в Facebook был сумбурный – я часто работал допоздна. Это ведь европейский офис американской компании – только под вечер просыпалась большая часть наших коллег. Иногда было удобно приходить к 11:00, чтобы конец дня пересекался с калифорнийским временем.
Условия работы в крупных компаниях вроде Facebook или Google (включая жалобы бывших работников на бесконечные овертаймы и ощущение себя «шестеренкой») Антон считает характеристикой не компании в целом, а конкретного офиса.
Это Антон понял сам достаточно поздно: не нужно путать между собой разные офисы одной компании. Выбирая работу, нужно смотреть, что говорят про конкретное место. Компания в целом – это, безусловно, определенная культура. Но не менее важно, как налажена жизнь в конкретном офисе и каков ритм жизни в городе, где этот офис находится.
– Мне кажется, в Google в целом попасть не очень просто, но легче, когда последним пунктом в CV стоит Facebook, – с августа 2016 Антон работает в Google. Здесь он не овертаймит и не чувствует себя шестеренкой: в цюрихском офисе Google очень комфортно. Поскольку Швейцария – страна с очень хорошим транспортом, дорога на работу из пригорода занимает около получаса.
Он считает, что подготовка к собеседованию в компанию мечты важна, но важен и фактор удачи. В огромном потоке кандидатов провалиться довольно легко. Свое предыдущее интервью в Google он провалил, но не считает, что его уровень подготовки между этими двумя случаями критически отличался.
В Google Антон сразу попросил задачу, связанную с обработкой естественного языка.
– Пришлось вспомнить C++, хотя работаю и с Java. Cейчас занимаюсь, грубо говоря, подготовкой текстов к тому, чтобы их мог зачитать вслух компьютер.
Один из дополнительных плюсов Цюриха – тут довольно много выпускников БГУ, в том числе и в Google. Так что белорус оказался коллегой некоторых людей, которых знал еще с университетских лет.
ПРОГРАММИРОВАНИЕ НЕ МЕШАЕТ ЛИТЕРАТУРЕ, А ЛИТЕРАТУРА – ПРОГРАММИРОВАНИЮ
– Программирование, кажется, не мешает созданию художественных образов. И не помогает. Есть некий баланс: одно является отдыхом от другого. На самом деле все, чем я занимаюсь, – история, переводы, модели и программирование – приносит мне радость. Это и есть причина, по которой я этим занимаюсь.
Как писателя Антона Франтишка Брыля вдохновляют разные вещи: «Нужно, чтобы в одной точке пересеклись два источника вдохновения. Например, чтобы исторический факт срезонировал с эстетическим впечатлением от какого-либо слова или стихотворного размера.
“Ян Ялмужна”, скажем – это попытка посмотреть на наши летописи XVI века через призму одной из британских традиций фэнтези. Еще в это время я плотно занимался древнеримской поэзией, и это тоже наложило свой отпечаток.
Ему с детства нравится «волшебная» – в широком смысле – литература. При этом писать научную фантастику никогда не хотелось, и художественных образов, связанных с искусственным интеллектом, в голове не возникает.
Некоторые гуглеры знают, что он писатель и переводчик. Но Антон никогда не делал презентаций книг на работе.
– Тут, в Цюрихе, достаточно активная белорусская среда, мы даже иногда с удовольствием ходим посмотреть, что делают другие, но сами ничего не делаем. Я на самом деле не люблю выступать публично. Если, например, выходит книга, понятно, что нужно провести презентацию. Я делаю это. Но я не хотел бы делать это чаще.
У меня всегда гора начатых вещей – может, доделаю, а может, и нет. Сейчас пробую себя в редакторской роли, собираю книгу белорусских народных сказок на свой вкус. Выбираю, обрабатываю. Надеюсь, в течение года все будет доделано. У меня готов черновик, но от черновика до книги очень долгая дорога.
Как я все успеваю? С каждым годом все хуже. Мне 35, рано считать себя старым. Но, мне кажется, работать в том темпе, в каком я переводил Beowulf, я бы уже не смог. Страшно представить, как я гнал десятки строчек в день.
«ШВЕЙЦАРИЯ ВНЕ КОНКУРЕНЦИИ, НО Я БЕЛОРУС»
– Каково это – быть внуком народного писателя? Сравнивают ли вас с дедом? Волнует ли это вас как личность, писателя, переводчика, программиста?
– Это как с национальностью. Я никогда не был никем другим, поэтому мне очень тяжело сказать, как было бы иначе. Никакого давления в семье я не помню. При жизни деда я не так много успел с литературной стороны, но он к моим попыткам относился приязненно.
Для тех, кто старше меня лет на 20, я в первую очередь внук своего деда, это неизбежно. Не важно, сколько мне будет лет. Последний раз, когда старший коллега обвинил меня в юношеском максимализме, мне было 30.
– Что значит для вас быть белорусом? Может, в современном глобальном мире уже неактуально говорить о национальности?
– Белорусом я себя ощущаю: я белорусскоязычный, активно вовлеченный в белорусскоязычную среду человек, стараюсь принимать участие в белорусскоязычных инициативах на «Талаке».
Что это значит для меня? Я не знаю. Я белорус просто потому, что я белорус, я им родился и, кажется, всегда был. Нет какого-то сущностного обоснования этого факта.
– Актуальна ли вообще в современном мире любовь к родине? Или еще немного – и любые границы сотрутся, настанет повсеместная корпократия и «любовь к корпорациям», к Google и Facebook?
– Потребность в принадлежности у человека есть всегда. Чувство принадлежности может быть связано и с языком, и с местом. Можно, живя в одном месте, строить свою идентичность частично на принадлежности к какому-либо другому месту.
Лично мне важно регулярно бывать в Беларуси, в чем-то участвовать, что-то видеть, про что-то знать. Насколько это объективно необходимая часть человеческой жизни, я не знаю. Но это необходимая часть моей жизни.
В современном мире сложно случайно оторваться от страны. Бывает, что человека по какой-то причине в страну не пускают, но это отдельная грустная ситуация. Если мне очень понадобится, я могу с легкостью быть в Беларуси через несколько дней. Я все время на связи с белорусскими друзьями. Та степень оторванности, которая существовала даже в первой половине XX века, сейчас почти недостижима.
– Вы жили в разных странах. Где вам комфортнее всего?
– Субъективно мне нравится Ирландия – она волшебная. В Италии много интересного. Если говорить про объективно хорошо устроенную страну, то Швейцария вне конкуренции: хорошая организация более-менее всего, фантастически хороший транспорт, который очень упрощает жизнь. Озера и средневековые замки тоже картины не портят.
При этом в каждой стране есть свои минусы: в Италии ничего не происходит по расписанию, в моей любимой Ирландии ужасный кофе и правительство, у которого семь пятниц на неделе. Вопрос только в том, плюсы или минусы перевешивают в каждом конкретном случае лично для тебя.
– Не все, уехавшие из страны, сохраняют белорусский паспорт. А вы сохранили свой?
– У меня нет другого – я гражданин Беларуси. Менять его мне никто никогда и не предлагал. Я, как можно заметить, очень часто переезжаю из страны в страну, а это не способствует получению другого гражданства.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: dev.by, unsplash.
