Антон и Денис – открытая белорусская гей-пара, которая в сентябре поедет в Данию заключать брак. Парни ведут блог, где открыто рассказывают о своей жизни и гомосексуальности в целом. Мы поговорили с ними о том, как гей-паре официально пожениться, о дискриминации в ЛГБТ-сообществе и отказе рекламодателей сотрудничать с ними.
Краткое содержание
- Как гей-парам из Беларуси зарегистрировать брак
- Зачем парням блог: «Мы хотим показать опыт одной гей-пары»
- «Среди гей-сообщества мы выделяемся из-за наших привычек и поведения»
- Про каминг-ауты: «Я долго пытался себя обмануть: встречался с пятью девушками»
- «Мы хотим переехать не потому, что тут гомофобное правительство»
Антон – слева. Денис – справа.
Как гей-парам из Беларуси зарегистрировать брак
– Почему вы решили пожениться именно в Дании?
Денис: У нас был выбор между Данией и Португалией. В Португалии мы нашли ребят, которые занимаются организацией, но они попросили очень высокий гонорар – от 1000 евро. И это только за оформление документов. В результате мы отказались.
Потом нам написали ребята из Москвы. Они сказали, что на самом деле это проще сделать в ратуше в Копенгагене, что мы сами можем туда написать и назначить дату. Мы нашли гей-пару из Минска, которая там уже давно заключила брак. Ребята нас проконсультировали.
Схема простая: заходишь на сайт ратуши, ищешь форму для однополого брака между иностранцами. Заполняешь анкету, собираешь пакет документов и отправляешь им. Анкета состоит из трех листов: для каждого из партнеров и совместный.
Еще в этом году появился пункт о том, что нужно показать официальный документ, подтверждающий совместное проживание от двух лет. Его, конечно, можно и не показывать, но это будет весомым аргументом, чтобы дать вам согласие на брак. Отправляя копии документов и анкету, сразу нужно оплатить госпошлину – 220 евро.
Если из ратуши приходит положительный ответ, вам сразу назначается дата, удобная для всех. А если получаете отказ, то можно отправлять документы повторно, но госпошлину придется оплачивать снова.
В Дании делают международный апостиль. Это значит, что наш брак будет действителен во всех странах, где легализованы однополые браки. И еще у нас будет отдельная свадьба в Минске. Это будет вечеринка с друзьями и родственниками. Дату мы специально не говорим и место вечеринки тоже. В этот день ничего не будем постить в соцсети и никому не разрешим.
Антон: Свадьба в Минске будет в начале сентября, потом поедем в путешествие. К этому моменту мы заведем YouTube-канал и будем снимать дайджест из поездки.
– И вы даже собрали какую-то сумму на свадьбу через сервис Mola Mola.
Антон: Ребята из Mola Mola предложили нам поучаствовать в проекте. И они, возможно, с помощью нашего проекта хотели показать, что можно собрать на все что угодно: на путешествия, детскую мечту и даже на велосипед. Там все это легко организовать: пишешь небольшое описание проекта, добавляешь фото – и все.
Мы собираем на поездку в Данию, остаток потратим на свадьбу в Минске. Наша миссия – сделать что-то вроде пособия для тех, кто потом захочет зарегистрировать отношения в Дании. Мы дадим все ссылки, указания, контакты подрядчиков.
А пока собрали чуть больше 100 евро, которые уже отдали как залог за помещение в Минске. Но белорусы неактивны. Нам в первые сутки начала писать куча подписчиков из Украины и России о том, как переслать деньги, ведь сервис для них недоступен.
Зачем парням блог: «Мы хотим показать опыт одной гей-пары»
– Давайте поговорим про идею вашего блога. Если я правильно поняла, он информационный. Вы рассказываете о том, что быть гей-парой – нормально, и в целом разбиваете стереотипы о геях.
Антон: Не так давно появилось много информационных блогов, платформ об ЛГБТ-сообществе, взять тот же Makeout. А мы хотим показать опыт одной гей-пары. На постсоветском пространстве мало аккаунтов именно пар, что довольно распространено за рубежом. Мы хотим развеять мифы о том, что гей-семьи не существует, что геи непостоянные и что они 24 часа в сутки думают о сексе.
Мы зондируем почву, наши подписчики помогают определиться с темами постов: они по ходу задают вопросы, и на их основе мы пытаемся найти какую-то полезную информацию. Рассказываем, например, как в разные периоды истории относились к геям и какие у них были права.
– Но почему вы решили завести блог, а не писать, например, на площадке того же Makeout?
Денис: У каждого свой активизм и своя борьба за что-то. У нас с Makeout кое-где отличается видение. Может быть, каждый живет в том мире, который он себе рисует. Весь ужас, зачастую описываемый в материалах Makeout, действительно существует. Мы себя от него не ограждаем, но в то же время с ним и не сталкиваемся.
Наверное, еще кто-то может сказать, что это все благодаря тому, что мы люди искусства (Денис работает в филармонии. – Ред.). Я верчусь в кругах, где нет агрессии. А если она у кого-то внутри есть, то в лицо ее мне не высказывают.
Антон: Наша миссия – стереть рамки. Мы показываем, что мы нормальные, обычные люди. Да, по факту все понимают, что у нас нет определенных прав в Беларуси: не имеем права на наследство, заключить брак или завести детей. Makeout борется за эти права, а мы нет. Мы стараемся изменить мировоззрение людей вокруг.
После того как мы завели блог, мне стало очень свободно и спокойно. Мне все равно, что подумает прохожий: «Ой, а гей он или нет?» И у меня нет страха. Если меня кто-то побьет, то мне не нужно будет бояться заявить в милицию или другие органы и открыто говорить, из-за чего все произошло. Не нужно выдумывать какие-то нелепые истории о том, что я упал с лестницы. Ну, как в детстве, когда ты говоришь, что тебя побили потому, что ты сигареты не дал.
– И даже после смерти Миши Пищевского не было страшно?
Антон: Для людей это было толчком задуматься и сделать какие-то выводы: прятаться или бороться.
Денис: У нас есть знакомая адвокат-криминалист. Она рассказывала о кошмаре, который происходит каждый день со всеми людьми, – и в прессе этого нет. Да, случай с Мишей тоже ужасен. Жаль, что не было откликов о подобных ситуациях в Беларуси до этого.
В Америке в конце 90-х прогремела история об убийстве Мэттью Шепарда, после которого в стране начала развиваться антигомофобная политика. Я не могу сказать, что у нас вообще ничего не сдвинулось в лучшую сторону. Благодаря Андрею Завалею и его движению ситуация немного меняется, но, наверное, нашим людям нужны определенные методы.
И даже если говорить про наш блог, то у нас чаще всего открыто комментируют россияне и украинцы. А белорусы партизанят. Лучше они посидят и при удобном случае, который все не наступает, выскажутся.
– У вашего блога почти 30 тысяч подписчиков. Все ли адекватные?
Антон: В основном да. Однажды наш подписчик спросил меня в директе о том, как мы откосили от армии. Я пишу, что Денис учился, а я по здоровью не прошел.
Я зашел на его страницу, смотрю, а он на некоторых фото в военной форме. Пишу ему: «Ты ведь служил, какая разница?» Он ответил, что служил в военной академии. Я пишу, что ему тогда армия не грозит. А потом он вдруг сказал, что у него с нами есть фотография. И я вспоминаю, где мы его видели.
Денис: Антон встречал меня возле филармонии. Мы спустились в переход и пошли в сторону Комаровки. Мимо нас прошли три огромных парня в военной форме. Один из них обернулся и крикнул нам: «Эй, пацаны!»
Мы подумали, сейчас по стандарту спросит, будет ли закурить, или п****лей даст. Он к нам подходит такой, выше на голову, и говорит: «А можно с вами сфотографироваться? Я ваш подписчик». Мы опешили! Его друзья стояли и смотрели, как он с нами фотографируется.
«Среди гей-сообщества мы выделяемся из-за наших привычек и поведения»
– У вас был пост про то, что геев дискриминируют и в ЛГБТ-среде. Объясните, как это.
Антон: Дискриминация есть везде. И ЛГБТ-общество – это обычное общество, мы не особенные. И мы не должны идти друг за другом. Везде имеет значение социальный статус и уровень образования.
Однажды мы хотели зарегистрироваться на конференцию для ЛГБТ-людей, и нам отказали, сказали, что она только для специалистов.
Денис: Любой человек, который продвигает ЛГБТ-культуру и говорит об этом, – это хорошо. Пусть где-то это будет неграмотно, без терминологии, но это все равно шаг. Когда мы запускали блог, вообще не владели терминологией. Мы перелопачивали информацию. Но людям часто непонятны эти термины. Это как политолог будет рассказывать на своем профессиональном сленге об устройстве государства.
Среди гей-сообщества мы выделяемся из-за наших привычек и поведения: мы не пьем, не курим, ведем ЗОЖ, не ходим на вечеринки. А там по каким-то причинам все это есть. Иногда нам на тусовках говорят, что мы какие-то ненормальные. И это тоже дискриминация.
– На гей-вечеринках слишком много вульгарности?
Антон: Скорее, агрессии. Когда тебя долго заставляют что-то скрывать, в какой-то момент ты начинаешь вести себя агрессивно.
На самом деле, когда приезжаешь в гей-клуб, иногда видишь странные вещи. Нарочитую манерность, большое количество алкоголя, иногда похабность. Там человек открывается с другой стороны. И это происходит только из-за того, что он постоянно себя сдерживает, а в клубе ему разрешили расслабиться.
– Еще вы в блоге описывали конфликт с белорусским брендом одежды: вы не понимаете, зачем он позвал вас рекламировать одежду для женщин. А вообще, кто на белорусском рынке готов платить за рекламу в вашем блоге?
Антон: Мы, кстати, так и не сделали для этого бренда рекламу. Я правда не понимаю, зачем нас туда звали. Чтобы потом дать скидку 15% на женскую одежду? Они скоро будут выпускать еще и большие размеры.
В Беларуси еще не готовы с нами работать. Иногда мы сотрудничаем с брендами, но это супер-решительные люди: например, представители Timberland. Это стало возможным только по взаимной симпатии с директоркой магазина. Мы даже сами в агентства писали насчет сотрудничества, но они нам отказывают. А одна компания вообще сказала, что мы не соответствуем семейным ценностям Беларуси.
Но белорусские блогеры в целом работают по бартеру. Они сами формируют ненормальный рынок, когда соглашаются работать на таких условиях.
Про каминг-ауты: «Я долго пытался себя обмануть: встречался с пятью девушками»
– Кто был первым человеком, перед которым вы сделали каминг-аут?
Денис: Первой узнала моя лучшая подруга, потом сказал сестре. Мама умерла в 2013 году, и я ей не успел сказать, но, думаю, она догадывалась. Мои родные дядя и тети никак не отреагировали. Сказали, мол, ну да, это было очевидным. А дядя, которого я воспринимаю как отца, сам предложил нам с Антоном заключить брак. И уезжать.
Хотя у меня очень долго был период, когда я пытался себя обмануть: до 23 лет я встречался с девушками. Их было пять. Первым трем я просто говорил, что мы не сходимся, а последним двум девушкам я признался. С ними мы до сих пор хорошо общаемся.
Я всегда был фриком, был ярким. У меня были длинные волосы, серьги. Мне было 19 лет, я учился в Гомельском колледже речного флота по специальности «повар-кок» и «пекарь». Половина колледжа – это судоводители и судомеханики. Девочки там тоже были. И какие-то нападки в мою сторону, естественно, были: мне не нужно было ходить с транспарантом, потому что на лбу все и так было написано.
Дальше каких-то выкриков ничего не заходило, но тем не менее самой агрессивной была девушка из параллельной группы. Так людей клеймить нельзя, но для меня тогда было очевидным, что она была лесбиянкой. И она постоянно кричала через двор: «Вот п***р идет!» Пару раз я приглашал ее на разговор. Потом все утихло.
Антон: А я тоже сразу кому-то из подруг сказал. И примерно в это же время сказал маме. Мне тогда было 14 лет. И казалось, что все всё подозревают, я стал замыкаться. Мы с мамой были очень близкими друзьями, но в тот период нам было некомфортно общаться. Как-то мы собирались идти спать, и я лег к маме. Вот мы лежим, и у нас был такой диалог.
– Мама, я гей.
– Ну, хорошо.
– В смысле?
– Я знала, но ждала, пока ты сам об этом скажешь. Я что, теперь тебя буду меньше любить?
Говорила она это с грустью в голосе, но мне стало легче. Потом мы обсуждали мою личную жизнь. Когда мне было 17 лет, я познакомил ее со своим первым молодым человеком.
Денис: Когда мы запустили блог, у меня был мандраж по поводу работы и вообще. Потому что у меня большой коллектив, и они все узнали. Понятное дело, что это была буря и еще много чего. Даже те люди, от которых я не ожидал поддержки, наоборот сказали: «Денис, что ты паришься?»
Но были и те, от кого я ждал поддержки, но не получил ее. Некоторые за моей спиной ходят в дирекцию и жалуются: «Примите меры!» Простите, меры по поводу чего?
Очень многие партизанят. Я знаю, что половина хора подписана на наш блог. А может, даже и не подписана, но все равно смотрит его. На самом деле все всё давно знали, но почему-то сейчас удивляются.
Антон: Наши знакомые, в том числе геи, по-разному реагируют на это. Кто-то не понимает, зачем мы говорим об этом во всеуслышание. Социальные сети – это общественное место. Туда никто никого силком не загоняет. Если ты видишь, что это не твое, – зачем ты это читаешь? Многие геи писали нам о том, что так мы делаем только хуже.
«Мы хотим переехать не потому, что тут гомофобное правительство»
– Вы планируете уезжать из Беларуси?
Денис: Нам здесь хорошо, и мы реализуем себя. Мы печем торты, и я реализую себя в музыке, но нам этого мало. И только по этой причине мы хотим переехать, а не потому что тут гомофобное правительство. Хочется либо большего, либо другого. Это сто процентов должен быть другой климат, рядом с океаном или морем.
Мы могли уехать еще в 2013 году. У нас был выбор: либо уехать, либо открыть кофейню. Но тогда мы не готовы были все оставить.
Тогда не стало моей мамы, и у нас с сестрой осталась квартира в Гомеле и дача. Мы это продали и думали с Антоном о том, куда вложить деньги. Решили сделать два в одном: мастерскую с кофейней. Создали очень уютное и концептуальное место, но через три года закрылись. Сейчас мы понимаем, что с точки зрения бизнеса это было невыгодно. Мы еще влезли в огромные долги, зато получили много знакомств и опыт.
– 23 июня в Киеве будет прайд, и туда белорусы тоже могут приехать. Расскажите, как это сделать.
Антон: Вообще, в Киеве будет неделя толерантности. Семь дней будут проходить мероприятия, а 23-го числа завершающим этапом пройдет марш. Туда может приехать любой желающий, но нужно зарегистрироваться.
На нашей странице есть ссылка на официальный аккаунт киевского прайда – там вы узнаете всю инфу. Или можете просто написать нам, и мы поедем вместе, пройдем с белорусским флагом.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Вика Мехович для CityDog.by.
Ах да, конечно же. Сейчас же тренд поддерживать такое и т.д. Вон меня сколько "толерантных" заминусовало. Хотя я же не сказал, что их нужно изолировать или еще что-то. Пока они меня не трогают, мне нет до них дела. В этом и есть толерантность. А не кричать из-за каждого угла, что это збс, молодцы, молодчики.
Рамазан пишет о толерантности:
''Толерантность означает уважение, принятие и правильное понимание других культур, способов самовыражения и проявления человеческой индивидуальности. Проявление толерантности также не означает терпимости к социальной несправедливости, отказа от своих убеждений или уступки чужим убеждениям, а также навязывания своих убеждений другим людям.''
Ваша попытка возвыситься засчет других, отличных от вас, а также заклеймить то, что вы не понимаете, как больное, ну никак не вписывается в понятие толерантности.
Обычно я просто спрашиваю людей: а если твой ребенок/ брат или сестра/ близкий друг придет и скажет, что вот так, я люблю человека своего пола? это повод отказаться, перечеркнуть общение или закинуть на лечение? Легко комментить историю незнакомых людей.
По демагогии: вы высказались, я высказалась. Мне кажется, тут скорее диалог с попыткой показать, что не вдаваясь в ничего не решающие подробности (в данном случае - это пол), можно иначе воспринимать какие-то события. И если это тренд, то мне он нравится.