«Немцы умеют практически на ровном месте делать деньги, а мы нет». Минчанка побывала в Германии и вот что говорит

Екатерина – архитектор. За последний год она ездила в Германию 4 раза – и в общей сложности провела там больше двух месяцев. Девушка побывала в разных городах, посмотрела, как живут в столице и на периферии, и говорит, что немцы умеют практически на ровном месте делать деньги, а мы нет.

– Все популярные места в столице Германии я видела еще в школьные годы, когда мы ездили в туры «галопом по Европам», – рассказывает Екатерина. – Сегодня это делают такими же толпами другие туристы, создавая очереди в музеях, Рейхстаге, на телебашне, у Бранденбургских ворот, Берлинской стены и так далее.

По городу катаются двухэтажные автобусы с аудиогидом на разных языках (стоимость экскурсии – от 15€). Кстати, заметила, что на английском, немецком и русском информация подается по-разному. На некоторых маршрутах есть остановки, чтобы туристы выходили на новые экскурсии или «терялись» в магазинах, товары и цены в которых предусмотрены специально для них. Также есть индивидуальные прогулки, фототуры, экскурсии по реке, на велосипеде, воздушном шаре и даже такая услуга, как «Горизонтальный Берлин» – экскурсия по городу лежа на кровати.

На многих станциях метро организованы выставки.

Сейчас Берлин показался мне креативным и сложным городом, за один день его не понять. Там так много возможностей, что легко запутаться в своих желаниях. Поэтому я провела две недели в гостях у немцев, чтобы почувствовать жизнь «изнутри» и пройтись по непопулярным местам. Как архитектору мне интересен и дом, и парк, и крематорий.

Сами немцы в некоторых районах города никогда и не бывали, ведь основное время жизни проходит по стандартному маршруту: дом – работа – дом. На выходные и в отпуск они предпочитают выезжать на природу, в горы, к морю. Если по автобану мчится машина или дом на колесах с прикрепленными великами – это точно немецкая семья! Ради здоровья они уделяют много внимания спорту.

Кстати, пока жила у местных, была удивлена, что мои знакомые и коллеги ничего не слышали про Европейские игры в Беларуси, хотя за новостями следят регулярно. Появилось ощущение, что мы живем на разных планетах.

Да и в целом разница между «у них» и «у нас» во многих отношениях большая. Знакомые архитекторы, врачи и педагоги уезжали в Германию учиться и оставались работать. Возвращаться никто не думает. И дело не только в зарплате.

Немцы открыли свои двери для всего мира, и теперь в одной компании может работать индус, турок, хорват и армянин. Белорус и китаец будут вместе играть в футбол, а араб будет протягивать тебе итальянское мороженое.

В Германии считают, что «международная команда – это хорошо». Мультикультурность там зашкаливает, так что за другими национальностями и немцев не видно. В некоторых районах Берлина, например, я чувствовала себя как в Стамбуле. В Гамбурге, по официальной статистике, каждый пятый – иностранец. Но по ощущениям будто каждый второй.

Однако не все эмигранты готовы жить по немецким правилам. Из одного разговора с немцами я поняла, что националистические партии снова набирают силу, потому что надо как-то решать проблему «понаехавших», живущих на «социалку» за счет налогоплательщиков.

Мемориал жертвам Холокоста – около 2700 серых бетонных плит в центре столицы.

Аэропорт Tempelhof. Архитектура времен, когда надо было чем-то мериться.

Панельные дома, как в Минске.

Крематорий в Baumschulenweg, построенный более 20 лет назад.

О зарплатах в Германии

Иногда у нас сильно преувеличенные представления о зарплатах в Европе. Со слов моих знакомых немцев, в Германии минимальная оплата за час – 8–9€ брутто (как у нас говорят, «грязными»). Значит, на руки («чистыми») они получают 4,5–5€. Общая сумма за месяц – около 800€.

Средняя зарплата брутто (включая налоги и страховку) составляет около 2100€ в месяц, из них на руках только 1260€.

Годовой оклад инженеров и других дипломированных специалистов начинается от 35 000€, через 10 лет сумма вырастает до 50 000 – 65 000€. Больше зарабатывают только высшие руководители. Зарплата управляющих в небольших компаниях, например, составляет 100 000€ в год. Около 60% из этой суммы уходит на личные расходы, остальное – налоги, страховки и специальные сборы, которые должны быть выплачены государству.

Исходя из этого, можно говорить о том, что в Германии разница между айтишниками и инженерами или докторами не такая большая, как у нас.

Гамбург. Один из самых больших портов в Европе и самый населенный нестоличный город Евросоюза.

Современный дом в Потсдаме. В Германии, кстати, непопулярно покупать жилье, так как оно привязывает к месту.

Что сразу бросается в глаза? Городское планирование и реконструкция

Немцы любят конвертировать старые заводы и заброшенные объекты в новый формат бизнеса. Они не боятся сделать из общественного туалета бургерную в центре Берлина, из водонапорной башни XIX века – роскошные апартаменты, из промышленных зданий или складов – торговые центры, офисы, гостиницы и жилые дома.

Идею умеют реализовать так, что она приносит экономический и социальный эффект для города, становится достопримечательностью. В приоритете сохранить и развить, а не снести и построить что-то типичное. Вот могут же! Почему у нас нет?

Торговый центр, организованный в помещении старого завода в городе Росток.

Офис проектировщиков Neptun Ship Design. Конвертация из промышленного здания.

В городах и деревнях немцы таким образом работают с наследием. Правительство заказывает предпроект, организовывает все разрешения для конвертации и делает инвесторам предложение, которое должно быть привлекательным и ясным по немецким понятиям. Поэтому архитектурный отдел города разрабатывает генеральный план и предлагает варианты с четкими условиями и разрешениями для строительства объектов.

Они называют это стратегическим планом землепользования. Объект не может противоречить существующей архитектуре. Особенно, если место историческое, нужно соответствовать городской среде и учитывать ее.

Обязательным этапом являются открытые дискуссии с жителями города. И только после того как выскажутся все эксперты (архитекторы, инженеры, социологи и т.д.), совет города принимает решение.

Ruhr Museum в Эссене.

Туристическая инфраструктура развивается благодаря частным инициативам, обществам и сообществам, контролируется властями. Получается, что в результате такого сотрудничества можно реализовать идеи, для которых пока еще нет правовой базы. Сложностей и споров хватает, но мы видим результат.

Один из примеров, как из очень грязного места сделать образец промышленной архитектуры, входящий в состав золотого культурного фонда ЮНЕСКО, – Ruhr Museum в Эссене.

Раньше на этом месте действовала шахта по добыче угля Цольферайн. В корпусе завода сделали исторический музей, среди экспонатов которого есть даже черное (из-за угля) сердце работника, умершего от болезней.

Интерьер – индустриальный, почти не изменился. Можно послушать звуки промышленных машин, которые работали в шумных цехах того времени, вдохнуть запахи из специальных устройств. Продумано каждое ощущение, которое должен уловить посетитель, перемещаясь по залам без гида. Есть хорошее кафе, магазин книг, обзорная площадка с видом на город.

Котельная шахты превратилась в Red Dot Design Museum, в котором собраны лучшие мировые достижения дизайна: от зубной щетки до автомобиля. Ежегодно проводится конкурс, в котором международные эксперты выбирают лучшие предметы. Причем не важно, дорогой проект или нет, – оценивается свежесть и гениальность идеи. Награду получают как скрепки, так и вертолеты. В последние годы процентов 60 наград забирают китайцы.

Галереи и музеи

Немцы ходят в музеи и галереи, потому что им интересно так проводить время. И тратить определенное количество денег на вход в мемориальные комплексы и различные музеи (искусства, архитектуры, техники, шпионажа, гомосексуальности) – значит, поддерживать целую систему.

Причем музеи открываются не только в больших городах, но и в маленьких. Объясняется это тем, что в регионе есть идея и базовые финансы, музей привлекает людей в местные рестораны и гостиницы, как результат – достигается социальный эффект и занятость населения.

Музей в Потсдаме.

Интересен музей под открытым небом Hanse Viertel на севере страны. Место сделали как образец средневековой деревни. На мастер-классах дети и взрослые могут узнать, как раньше пекли хлеб, как плетут корзины или куют из металла.

Музей построили городом и сдали в аренду какому-то сообществу для управления – с освобождением от налогов. В таких местах нет большого потока людей, но проводимые несколько раз в год фестивали окупают жизнедеятельность комплекса.

Кафе работает в постоянном режиме. А драники там, кстати, подают с яблочным соусом. Мы думаем, что драники – это Беларусь, а у немцев тоже много традиционных блюд из картофеля.

Старый сарай стал концертным залом. Ежегодно там проводится крупный фестиваль классической музыки.

Музей лодок на пристани. Старый большой корабль превратили в музей, на некоторых раритетах можно прокатиться.

Макет лодки стоит как хорошая квартира в Минске! Маленький – 60 000€, побольше – 100 000€.

Коллекционеры хорошо зарабатывают на теме жизни во времена ГДР. Владельцы зачастую говорят на русском. Концепция бизнеса чаще всего такая: музей плюс кафе. Если не в крупном городе, то добавляется небольшой отель, в котором посетители могут остановиться на ночевку.

В коллекции одного из музеев даже наш белорусский «Ясь з канюшынай» есть.

Музей в Kulturbrauerei в Берлине, посвященный промышленности ГДР. Пример конвертации из старой столичной пивоварни.

Stasimuseum – музей безопасности ГДР в здании бывшего министерства. Удивило, что нет экскурсий на русском языке.

Интересный бизнес получился у энтузиастов, желающих проводить экскурсии в убежищах Берлина под землей, – Berliner Unterwelten e.V. В катакомбах история оживает, ощущения настоящие. Сначала это была просто инициатива, а потом ребята получили разрешения от города и определенные обязательства. Теперь это работающий проект со стоимостью билета в 12€!

Жилой дом в городе Росток.

Образование и работа с немцами

Можно сказать, что у архитекторов в «построенной Европе» много интересных задач. И, прежде чем начать проект, нужно провести исследования. Только после анализа и обоснования многих факторов идея получает формы, вписанные в существующую реальную среду. Городские проекты на фоне леса, как это любят делать у нас, не прокатят.

Студенты там не сидят безвылазно за партами. Им много показывают на местности, водят на стройки, делят на группы для командной работы. Большое внимание уделяют презентации. Даже если идея бредовая, но студент умеет ее подать (то есть продать), он получает высокий балл. Там готовят к жизни, а не к диплому.

Преподаватели – практикующие специалисты, часто совмещающие педагогическую работу с реальными проектами. И в отношениях между студентами и преподавателями не прослеживается мотив «большая горилла и маленькая». Подход в корне другой, идущий в ногу с реальным мировым рынком и бизнесом. Фактически учеба – это тесное сотрудничество между организациями и учебными заведениями.

В макетной архитектурного факультета.

Столовая технического университета в Берлине.

В Германии если завод хочет хороших специалистов, то открывает свою академию. Парни с 15 лет стоят в цеху и видят реальные процессы. Постепенно получают доступ к работе на промышленном оборудовании, параллельно изучают теорию. В итоге качественный дипломированный специалист остается на том же заводе создавать хороший продукт. А значит, зарабатывают все.

Академия Liebherr на заводе в Ростоке.

Еще один вариант – компания свое оборудование сдает в аренду (часто бесплатно) учебным заведениям. Студенты получают первый опыт именно на нем. Соответственно, когда молодой специалист идет в производство, он хочет работать на том, что знает, – такая вот философия и реклама.

На заводе строительной техники Liebherr выпускают по одному крану в три дня.

Инфраструктура и отдых у холодного моря

Балтика популярна, несмотря на свою переменчивую погоду. Не все любят жариться на солнце и купаться в море. Кафе, рестораны, музеи и парки предлагают много других способов провести время в Германии.

Немцам нравится путешествовать в домах на колесах и гонять на мотоциклах. Но есть большая разница между преступными братствами байкеров и теми, кто любит свести все к минимуму и просто «дать машине поработать», а самому почувствовать себя свободным человеком в седле.

Им нужна хорошая извилистая дорога, красивый пейзаж и места для отдыха каждые 200–250 километров. И эта культура передвижения поддерживается инфраструктурой с чистыми ночлегами, охраняемой парковкой и кемпингами.

В северной Германии (несмотря на то, что климат не сильно отличается от нашего) еще 20 лет назад начали публичную дискуссию по поводу развития водных путей и жизни на воде. На создание первых глобальных правил ушло лет 10. Зато сегодня из одного города в другой можно путешествовать на лодке или хаусботе – с возможностью остановиться на швартовку каждые 5 километров.

Лодка-ресторан в маленьком городе.

Появились в Германии и жилые кварталы с плавучими домами. Хотя, когда идея прозвучала впервые, над архитекторами смеялись – мол, кто будет ЭТО покупать и жить в вонючем канале. Сегодня же дом, ресторан, офис или музей на воде – престижная недвижимость, за которой стоят в очереди как компании, так и частные лица.

Кварталы плавучих домов в Гамбурге, построенные по проектам молодых архитекторов, Coop Water House.

Не все, что делают немцы, нравится самим немцам. Но после таких поездок меня как архитектора многое начинает раздражать в Беларуси. И это хорошо – работы становится больше!

А вот еще архитектурная загадка из парка в городе Росток. Угадаете, что это такое и для чего?

Ответ: это «тренажер» для изучения типов деревьев по звуку! По бревнышкам надо стучать палкой и слушать. Сверху над каждым куском дерева прикреплены таблички с названиями.

Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.

Фото: личный архив героини.