«Лучше эвтаназия, чем мучиться самой и мучить других». Минчане о своих страхах перед тяжелыми болезнями, от которых умерли их родные

«Лучше эвтаназия, чем мучиться самой и мучить других». Минчане о своих страхах перед тяжелыми болезнями,...
Получить в наследство от родственников какую-нибудь болезнь может каждый. Просто кто-то об этом даже не задумывается, а кто-то боится лишний раз сходить к врачу, чтобы не услышать страшный диагноз. Минчанки рассказали о том, как живут после смерти родных от тяжелых болезней и чего боятся больше всего.

Получить в наследство от родственников какую-нибудь болезнь может каждый. Просто кто-то об этом даже не задумывается, а кто-то боится лишний раз сходить к врачу, чтобы не услышать страшный диагноз. Минчанки рассказали о том, как живут после смерти родных от тяжелых болезней и чего боятся больше всего.

ЕКАТЕРИНА (28), КЛАДОВЩИЦА
рак горла у отца

«Онкологи просто от нас отмахнулись: мол, все хорошо, это не к нам»

– С раком папа боролся год и семь месяцев. Началось все в 2015 году с обычного, как мы тогда думали, вируса: кашель, высокая температура, осипший голос. Только после консультации у врача оказалось, что это опухоль горла. Я тогда даже не думала, что это может быть рак.  

Сначала все было неплохо. Папа прошел курс облучения, ходил на осмотры каждый месяц, потом – раз в 3 месяца. Голос к этому времени уже пропал, и врачи сказали, что он и не появится. Папа только хрипел и кашлял. Но все равно казалось, что все хорошо. Только вот однажды после очередного похода к врачу его не положили в больницу на две недели, как делали раньше. На все мои вопросы папа отвечал, что никакой болезни нет и все отлично.

Осенью он снова заболел. Температура под 39 держалась почти месяц: у него нашли что-то в легких и в сердце. Последние 2,5 месяца своей жизни папа провел в больнице. Врачи лишь разводили руками, а онкологи просто от нас отмахнулись: мол, все хорошо, это не к нам. Как потом выяснилось, все было ужасно – в организме появились метастазы. Это была первая стадия рака, после которой 70% выживают.

Сказать, что я возненавидела всех и вся, – ничего не сказать. Мое мышление изменилось в корне. Я не понимала, почему все так. Ведь это был настоящий кошмар: ему выписали столько таблеток, больше года пытались лечить не пойми от чего и в итоге все равно не спасли. Люди должны умирать от старости, а нет от рака в 58 лет!

Примерно через месяц пришло осознание того, что и со мной это может случиться. И страшнее всего, что на ранней стадии симптомов не будет. Они появятся, когда будет уже поздно. Плюс у меня еще и дедушка по маминой линии умер от рака желудка, так что двойной повод беспокоиться.

Это была уже паранойя. В панике я начала перечитывать симптомы всех видов рака. Ты не можешь думать ни о чем, кроме рака. Он тебе снится, и ты уже заранее боишься его. Если раньше, когда болел живот, я выпивала таблетку – и все, то теперь в панике бегу к врачу.

Как-то у меня появился ком в горле. Естественно, я знала, что это один из симптомов рака горла, поэтому сразу же пошла к врачу. Сидела перед дверьми с мыслями, что это точно конец и найдут рак. Я уже сама себе поставила диагноз, а это ненормально! В итоге у меня просто защемило нерв, а само горло было чистое. На меня смотрели как на дуру. Но мой мозг уже себя запрограммировал на то, что если что-то заболит, то врачи обязательно найдут что-нибудь плохое. Вот что бывает, когда родной человек умирает от рака.

Сейчас для меня рак – это приговор. И когда он вступит в силу – лишь вопрос времени. Это страшная болезнь, и ей все равно, здоров ты, как бык, или последний пьяница и заядлый курильщик. Статистика смертности от рака настолько плачевна, что если ты и заболеешь, то вряд ли тебя кто-то спасет. Я вообще теперь не верю, что он лечится химией, лучевой или гормональной терапией. 

Конечно, нужно меньше нервничать, исключить вредные привычки и просто периодически проверять здоровье. Но это настолько коварная болезнь, что может прийти откуда не ждали, и узнать истинную причину ее возникновения будет невозможно.

Со смерти отца прошло уже почти 7 месяцев. Я уже не воспринимаю все так близко к сердцу, стараюсь просто об этом не думать. Ведь все мы когда-то умрем. Главное – не терять хорошего настроения и верить в то, что все будет хорошо. Я очень горжусь своим отцом, он был и остается для меня лучшим папой в мире.
 

НАТАЛЬЯ, МЕНЕДЖЕРКА
дистрофия роговицы глаза у бабушки

«Когда бабушка потеряла первый глаз, я запаниковала и помчалась на полное обследование»

– Сколько себя помню, бабушка всегда ходила в очках. Она часто жаловалась на боль в глазах, но связывала это с тем, что много читает. А когда наконец-то обратилась к врачу, было поздно – глаз пришлось удалить. Ей поставили диагноз «дистрофия роговицы глаза». Примерно через полгода начал слепнуть и второй. Симптомы были все те же: боль и помутнение в глазу. К врачу бабушка тогда так и не пошла. Уговаривали все, но тщетно. Она до последнего старалась передвигаться сама.   

У меня зрение начало падать лет в 18. Сначала скидывала всю вину на компьютер и учебу. Но позже начала задумываться, не передалось ли мне это от бабушки, потому что у мамы зрение хорошее. Когда бабушка потеряла первый глаз, я, естественно, запаниковала и помчалась на полное обследование. Больше всего боялась, что у меня уже может прогрессировать эта или другая болезнь. В итоге поставили диагноз «синдром пигментной дисперсии».

Я испугалась, но доктор объяснил, что ничего страшного в этом нет, просто пигмент глаза немного сдвинут. А когда рассказала, что у бабушки дистрофия роговицы, врач сказал, что у меня тоже есть к этому наследственная предрасположенность, но, как правило, проявится она чуть позже. У женщин чаще после 40, мне сейчас 25.

После этого я для себя решила, что раз в 5-7 лет буду проходить полное обследование зрения, чтобы вовремя принять меры. А пока стараюсь меньше нагружать глаза и несколько раз в день делаю зарядку.
 

АЛЕНА (25), ДИСПЕТЧЕР-ОПЕРАТОР
рак у бабушки, ее братьев и сестер

«В одной семье у троих детей из пяти был рак… Мне очень страшно»

– В нашей семье по маминой линии практически всех преследует рак. У двоюродной бабушки был рак легких. Она очень мучительно переносила химиотерапию, но это не помогло, и она умерла.

Двоюродный дедушка умер от рака пальца. Сам он говорил, что упал с коня и просто ушиб палец. И поначалу действительно все было нормально, но потом палец стал сильно болеть, и врачи не могли понять почему. Когда обнаружили рак, было слишком поздно. Через месяц дедушка скончался. У родной бабушки был рак матки. К счастью, обнаружили болезнь вовремя, сделали операцию, и все хорошо. Сейчас бабушка периодически обследуется, но ей все равно страшно, потому что в одной семье у троих детей из пяти был рак. 

И мне тоже очень страшно. Но не потому, что я могу умереть и мне себя жалко, а потому что у меня есть семья, будут дети. А если у меня тоже найдут рак, что будет с ними? Поэтому я отгоняю от себя плохие мысли и стараюсь вести более-менее здоровый образ жизни. Не курю, почти не пью. Перешла на тушеные и запеченные блюда. А в детстве была ярым фанатом жареного. Хотя, знаете, тут как повезет. Будешь всю жизнь беречься – и помрешь от рака. А кто-то будет всю жизнь кутить – и ничего, здоров.

 

АЛЕКСАНДРА (22), АДМИНИСТРАТОР В ГОСТИНИЦЕ
рак у дедушки, тромб у отца

«Он упал в коридоре, и я поняла, что спасения нет»

– У моего дедушки очень поздно обнаружили онкологию толстого кишечника. Метастазы никого не жалеют, сжигая человека за два месяца, – именно так было и у деда. Сказать, что этот период был для нас сложным, – ничего не сказать. Бабушка держалась за счет успокоительных, а дедушка – сильных обезболивающих. С каждым днем он ходил все меньше, потом стал держаться за стену, но продолжал идти. Это вселяло надежду, но потом он упал в коридоре, и я поняла, что спасения нет. В ту же ночь он умер.

Я тогда была подростком и боялась смотреть на то, как мучится дед. Хотя он всегда держался при мне молодцом, не хотел, чтобы его жалели и тем более кормили с ложки. Спустя время умер и отец. У папы всегда были проблемы с сосудами. Из-за этого ему дали группу инвалидности. Лечение проходило несколько раз в год, и, в принципе, состояние было стабильным. Или мне тогда так только казалось.

Тромб оторвался резко. Меня, к сожалению, не было рядом в этот момент… Просто еще утром ты говорил с человеком по телефону, а вечером его уже нет в живых. Это не передать словами. Как мне потом рассказывали, отец понимал, что это все. А я до сих пор боюсь телефонных звонков в ночи.

После смерти дедушки и папы я стала очень сильно бояться за маму, за себя и сестру. Боюсь, что одна из этих болезней снова придет и одолеет моих родных и любимых. Наверное, чтобы задуматься о ценности своего здоровья, нужно кого-то потерять. Только тогда ты понимаешь, что это не шутки и нужно прислушиваться к своему организму. Поэтому сейчас по возможности я раз в полгода сдаю анализы.
 

СВЕТЛАНА (20), СТУДЕНТКА
инсульт у дедушки и болезнь Альцгеймера у бабушки

«На похоронах боялась подойти к гробу, но не плакала»

– Когда умер мамин папа, мне было 10 лет. Помню, как ходила к нему в больницу после инсульта. Он лежал на деревянной койке, больше похожей на тюремные нары, был укрыт только одеялом (постельного белья не было), очень худой и плохо разговаривал. Через пару дней его отвезли домой, и больше я его не видела. Как мне потом рассказывали, дедушка понимал, что с ним происходит, но смеялся, шутил, старался поддержать детей и бабушку. Все надеялись на хороший исход. Но ночью он умер. Мне сказал об этом папа. Хорошо помню, что я тогда долго плакала, а отец меня успокаивал.

Папина мама умерла через год после дедушки. Она была очень хорошая, но плохо слышала, и мне приходилось постоянно кричать. И еще мне не нравилось, что от нее постоянно несло мочой. Просто когда мне было лет 8-9, у бабушки началась болезнь Альцгеймера. Она ходила под себя, никого не узнавала, все забывала и несла какую-то чушь. Но я любила, когда она читала мне книжки, и у нас была своя игра: когда бабушка приходила к нам в гости, я куда-нибудь пряталась, а она меня искала.

Случилось все неожиданно. Помню вечером, за день до ее смерти, к нам прибежал папин брат, с которым жила бабушка, и заорал: «Толик, там с мамой что-то странное… Она обрыгалась и обоссалась». Папа ушел, а потом мама мне сказала, что у бабушки инсульт. Тогда я поняла, что это конец. Через пару дней она умерла.

На похоронах я боялась подойти к гробу, но уже не плакала. Папа плакал, а я отнеслась спокойно: умерла и умерла.

Третий инсульт в нашей семье случился прошлым летом с маминой мамой. После смерти дедушки она жила с нами, и, когда все случилось, я была рядом. Родители ушли на рынок, а я осталась одна с бабушкой. Обычно она вставала в 9, а тут уже 11, и она еще не выходила из комнаты. Я волновалась и пошла узнать, не случилось ли чего-нибудь. Когда зашла в комнату, то бабушка спала, но как-то странно дышала – я начала ее будить. Она что-то говорила, но что именно, было непонятно. Потом смотрю, а у нее лицо перекошено на левую сторону. Я поняла, что это инсульт.

Вызвала скорую, позвонила маме. Паники не было, и пусть это цинично, но я понимала, что бабушка умрет. Помню, тогда она пришла в сознание, отругала меня за то, что я позвонила в скорую, и попросила воды. Она понимала, что происходит, могла говорить, но не могла самостоятельно двигаться. Через пару дней бабушка впала в кому и умерла.

Именно на похоронах бабушки я впервые задумалась о том, что и у меня может быть инсульт. Если из 4 моих бабушек и дедушек трое умерли от этой болезни, то вероятность очень высока. А потом я вспомнила, что у первой бабушки была болезнь Альцгеймера, и мне стало еще хуже.

Не хочу ничего не помнить. Да и инсульт не лучше. Никто не знает, сколько человек проживет после него: ночь, три дня, несколько недель или год. Родители меня успокаивают, говоря, что такое количество смертей в нашей семье от инсульта еще ничего не доказывает и у меня его может и не быть. Но, если вдруг меня разобьет инсульт, я лучше попрошу сделать мне эвтаназию, чем буду мучиться сама и мучить других. Лучше умереть.

Еще мне очень страшно за родителей, что и с ними может такое произойти. Я боюсь не оказаться рядом. Мне неприятна сама мысль, что когда-то они умрут. Я их очень люблю.

КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА

ИГОРЬ АЛЕКСАНДРОВИЧ ФУРМАНОВ
Заведующий кафедрой психологии БГУ, доктор психологических наук, профессор

– Человек не может самостоятельно справиться со своими страхами. Лучше обратиться к специалисту, чем заниматься «самолечением». Поэтому универсальных советов для таких ситуаций нет, поможет только психотерапия по избавлению от фобий. И она может растянуться на месяц или два. А если речь идет о панических атаках, то и на год. Все зависит от глубины травмы, которую получил человек после смерти близкого, от степени его страха и испуга.

Конечно, можно поговорить с человеком о его переживаниях, но, когда речь идет о фобиях, это сразу психотерапия. Разве поможет кому-то фраза «перестань бояться»? Нет. Со страхами нужно работать. Никакие консультации или советы не помогут с ними справиться, особенно если это страх смерти. Только психотерапевт.

Вообще, когда речь идет о потере близких, к психологу рекомендуют обращаться только через год после смерти, пока не пройдет острая боль. Когда человек проживет это горе и будет осознанно все воспринимать, только тогда можно идти к психологу или психотерапевту.

 

Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.

   Фото: из личного архива героев.

поделиться